Жил-был ветер, звали его Бриз.
Прилетел в летнюю ночь, увидел волну, звали её
Настя; сказал ей “здравствуй” и вошёл. Целовал.
Обнимал. Ласкал. И она отдавалась жадно и страстно,
и ласки хмельные дарила такие, что звёзды-
сестрицы густые сложили ресницы, чтоб глаз
озорницы не расплескать. И ветер старался: падал
и поднимался, и не мог утолить, и не мог утомить
своей жажды…
Ночь пролетела — хлынул рассвет:
— Убирайся! Времени нет…
— Не гони. Я ещё не устал целовать до пьяна. Дай
напиться сполна. Погляди, как прекрасна она. Не
гони…
— Я-то что… Но за мною торопится день — князь
людской и они!
— В Эверест суеты его брось горсть горячих
монет, и пусть ест свою кость.
— Так нельзя!
Опоздают луна и движенье планет. И прибой, и
волна, что идут за тобой — не вернутся домой и
нарушат обет.
— Хорошо говоришь, мой убийца и брат.
— Ну, чего ты ворчишь? Душу мне бередишь.
Улетай поскорей! Завтра вновь прилетишь в этот
рай или ад.
— Завтра нет у любви. Утром лягут пассаты.
Тучи небо затянут одеялом мохнатым и волны оденут
в серые латы; и преданный день, и проданный
дождь убьют океанскую дочь.
— Прочь уходи! Уже кончилась ночь.
— Не кричи. Не могу я себя превозмочь…
— Есть порядок вещей, не могу я помочь.

— Не гуди! Пока спит ещё парус зари, — дай коснуться волны.
— И думать не смей!
— Не убий! Задержи мою смерть.
Уже звёзды поют “Величальную!”
Не услышав ответ, ветер крылья сложил — и
бросился вниз, чтоб в объятьях волны встретить
вечности свет и сказать: “Я люблю тебя — больше
чем жизнь”.
И чайки кричали, и волны кричали.
И утро оделось в печальные шали…
И плакал рассвет…

— Г-споди?! Что случилось там, на причале?
— Случайностей не бывает.
— Где ответ?
— Ревность луны.
— А прилив и отлив?
— Имеют свой ритм, в гармонии рифм — музыка
повелевает.
— Риск?
— Утоление жажды, утомление страсти — риф.
— А любовь?..
— Бесконечности миф…
— …а всё остальное, где море стальное?..
— Укрощение власти. Что ещё?..
— …сладки губы волны…

Блюз любви
Блюз любви…
Блюз любви…