Диане Вишнёвой

I.
Искушённые в искусстве, все условности
умыли,
ничего не оставляя для продвинутых
идей… всё от Будды до Исуса и явленья
Хиросимы
утонуло в лунном свете, как видение Поэта –
сексуального Пьеро.
Даже Жизнь и Смерть – реальность –
ирреальны в лунном свете.
Узы музыки и музы – бёдра юной Коломбины
просто ходят ходуном.
— Almighty, какое время во Вселенной, за окном?
— А его, по сути, нет… Времени не существует.
Это – сон и это – стон в измерении земном.
На ромашковой поляне дружно все покувыркались и
растаяли в Ночи.
…Голос. Волосы. Луна.
Не ищи Любви. Она!..
Умерла.
…ещё вчера.
Болен…
…растворились в лунном свете Модильяни и Пикассо,
в суете текущих дней; вроде всё, как у людей…
и.… не более.

II.
Умирает тленность дней в иссушении, в искушении,
в иступлённом вкусе Ночи. И
не показалось странным: сперма, голуби, полёт
и сожжение Дианы в синем зеркале воды –
всё смешалось: я и ты – не дано уже другого – боль скатилась
невесомой, на ладонь её любви. Светлой капелькой дождя
из Галактики Вишнёвой. Капля Светлого Дождя показалась мне
знакомой, словно старая икона флорентийского письма.

III.
Йорик, что там?..
…искушённые в искусе – все условности
убили…
и движение укуса – жажда смерти у людей.
Искупили. Позабыли – всё – от Будды до Исуса –
потрясенья Хиросимы и прозренья Холокоста…
— а любовь?!
— есть ремесло; танец и движенье мышц
из различных измерений…
…в красоте её движений – есть движенье без границ.

Ваш Йорик на погосте – временем забытый остров,
был в Нью-Йорке на помосте, на явлении Вишнёвой,
просто, было воскресенье на исходе Февраля.

2008