1.
Плывёт во сне балет Дега,
Рассвет поднялся на котурнах
И королевы кутежа
лотрековского мятежа
Уснули на ладонях утра.

Пусть им приснится новый век,
Пока Париж туманом бредит
И длится смех,
и счастье всех,
Где можно всё ещё успеть, –
в последний
предвоенный
вечер.

2.
Весны сиреневый загар
На площадь вылил Ренуар.
И подарил сей дар
подруге,
Тогда ещё никто не знал,
Что впереди
вины удар,
что впереди
война в два круга…

3.
В волне предчувствия война
вся развернётся в горькой стыни,
Где красный
переходит в синий
изломанных страстей и линий
поэзии холста.
Аполлинер. Пикассо. Сутин.
…увы, земная суета,
уснувших улиц не разбудит,
Аполлинер. Пикассо. Сутин.
Аполлинер. Пикассо. Сутин.
…уснувших улиц не разбудят.

Парижским художникам —
жертвам Холокоста.

1.ДАЁШЬ ПАРИЖ!
(20 – 30-е годы…)

От страха штетеле
сгоревшего в погроме,
От праха на весле
слезы огромной
бежать-бежать… Бежать!
Не сеять и.… не ждать!
В Париж! В Париж!
Волна нашествия взошла
до самых крыш
и неба глубина
коснулась дна, где
ирреальность молодого дня
взрывалась спермой полотна
Шагала, Модильяни и Пикассо.
И каждый
не второй, — а первый
сжигал себя
до тла над Сеной.
А эта сила
гениального огня
уже не угасала
и открывала грани сна,
где слава
ищет
своих нищих
стать венами и нервами Парижа.

И эта сила
ныряла в синеву квартала,
где на метле летала гала,
весёлая жена
от Элюара,
как символ,
как метафора
Урала,
и всем дарила
лилии любви
в присутствии
великого Дали.
Какие это были дни!

Не спи, малыш!
Даёшь! Париж!
От погребов до крыш…
Париж любил,
своих кумиров,
и это им давало силы
открыться миру…
Да здравствует, Париж!
С улыбкой на устах…
Живёшь себе
и сразу не поймёшь
чем этот миг хорош.

А время
затаило нож…
и ждёт,
когда наступит ложь
и будет править страх
на площадях твоих,
пленный Париж.
Освенцим, Аушвиц, Дранси…
…застынет время на крови
и никого не пощадят
в час Сатаны.
Всё впереди ещё,
всё впереди.

Не спи…
Даёшь! Париж!
…от погребов до крыш, —
пока живёшь…
Живи и радуйся,
как этот мир – хорош.
А бремя или сны твои –
увидит время.

…на Триумфальных Лошадях –
преддверие войны.

11.ПРОЩАЙ, ПАРИЖ!
— 40 – вые…

Предчувствие войны –
касаньем кисти на холсте
сметало этажи
забытых истин. И

на костях остались листья
любви и ненависти, —
Ненависти! и Любви!
Так вот случилось, –
с высоты звезды, –
(во времена Пэттэна и Виши), –
Париж отправил
сыновей Царя Давида
в объятья Аушвица и Дранси.
Во истину не ведомы пути,
когда пытаешься уйти
так далеко,
что штетеле уже не видно,
то возвращают нас
на круги на свои,
наши враги…
…и пепла столб
от неба до Земли,
и стон
застывший от Земли
до неба…
Во времени нет разницы, увы…
…Вы – это я.… я – это вы…
И жёлтая звезда
горит незримо
на тенях
Аушвица и Дранси,
Прощай, Париж!
Привет, Дранси…

И в Дом Святой,
Построенный Давидом,
Вернусь росою
Навсегда. На миг.
Вернусь…

Прости, Гашем, мне
эти строфы…
Живём
и ждём Мешияха, –
заложники эпохи.
…от Катастрофы
и до Катастрофы…
…в Иерусалим идём
и молим о прощении
в главе о покаянии,
в главе о возвращении…
мы всё
ещё идём…
мы все ещё
идём…

2005