I.

…в сердце
нью-йоркской полночи
плывёт
голос Мастера.

Ночь.
Бессонница разлеглась
на подушке страстей и нервов,
Одиночество,
прочь стерва!
Не последний я
и не первый,
на иголке из вен и артерий
меня не ищи.
Я – самый богатый
последний нищий,
воздушных замков –
великий зодчий,
собравший осколки,
разбитой зорьки,
рассыпанной гарусом
на парусе ночи.
2.
В молитве Мастера
столько печали,
что ночь расступилась.

В проклятие порта
плавно причалил,
под градусом явно,
сам Фредерико Гарсиа Лорка…
И страсти гитары,
и жалобы виолончели
умирают в голосе
контрабаса,
словно синий по алому,
и чайки кричат,
напрягая аорты
лунной музыки Альбениса
и Де Фалло.

“Начинается
плач гитары,
Разбивается
чаша утра…”
Фредерико Гарсиа Лорка)

3.
Слушаю Мастера
и тает дымок сигареты.

Хорошо дожить до рассвета,
как бы не было горько…
Провалится
в сумасшествие дня,
где отпущена полная мера –
хищница – в шкуре овечьей…
И плачет душа,
одинокая астра –
в ожидании встречи
с голосом Мастера…

Быть может,
это и есть счастье…
Светает.

Хорошо дожить до рассвета…

4.

И с ужасом
Я понял, что я никем не видим,
Что нужно сеять очи,
Что должен сеятель очей идти!

Велемир Хлебников

Мастер,
…и тебе непросто
на пепелище
горести и гордости,
любовь лелеять…
и почти
невидимым идти
сквозь дни и ночи,
сея из горсти
в безвременье…

Скажи,
где
ветер веет
земную пыль
в ладони гения,
опережая быль,
в которой
преодолев
земное притяженье,
одетый в робу времени, –
идёт Поэт, касаясь звёзд…

5.

Далёкий голос Мастера

в стихии Хлебникова,
одолевая серый дождь,
ворвался в мою ночь
виденьем
сумасшедшей
тени Велемира…

О, Мастер,
всё сказано так просто
в стихах Поэта и Пророка,
где облакини
плакали глубоко
и вызревали росы Холокоста,
далёких снов,
где все мы гости…

6.
Поэт,
Глава Правительства
Земного Шара,
меня сегодня уберёг
от одиночества.
Бессонницы.
Кошмара Монны Лизы…
В её усмешке – вечный вызов
отдаться вольности каприза,
покончить всё –
и броситься с карниза
в пролёт.
Где начинается полёт
из низа в высь…

Попробуй разберись,
где – верх? где – низ?..
Где нож луны
перерезает пуповину
и отпускает ночь…
Я выбрал середину,
услышав голос:

“Отзовись,
там луна
расстаётся с рассветом
и росой
поднимается ввысь…”

…искусный лицедей,
ты спас на этот раз…
…и свой убитый сон,
стон одиночества,
в глухую ночь принёс
Великий Мастер,
любящий Поэта.

2000